Всё происходило 17-18 сентября 2024 года в Москве на форуме Performance Marketing Forum, организованном сообществом Digital Club.

Предупреждение: ответы здесь максимально честные и экспромтом.

Участники беседы

• Екатерина Алексеева (ex-digital director t2)

• Виталий Шахматов, директор по маркетингу ГК Сантехника Онлайн (ex-digital CMO Hoff)

• Яна Лютаревич, директор по маркетингу Domclick.ru, (ex-CMO Divan.ru)

• Полина Мотосова, маркетинговый консультант, (ex-head of digital Дикси)

• Роман Абдуллин, ТопМаркетинг Консалтинг и ТопМаркетинг Клуб, (ex-CMO ПИК и Самолёт)

• Александр Багринцев (ex-head Digital CMO Sunlight)

• Ирина Краснокутская (ex-Vivienne Sabo)

• Модератор: Александр Кубанеишвили, основатель Digital Club, евангелист рекламной платформы МТС ADS.

Полное видео дискуссии: 1 час 9 минут

Материал публикуется с разрешения организаторов форума. Местами мы немного отредактировали текст без потери смысла.

Почему вы решили уйти? Как оцениваете этот опыт? Что чувствуете по отношению к бывшему [работодателю]?

Екатерина Алексеева (ex-digital director t2): Я безумно любила работу в t2, потому что делала то, что в кайф. Но возникла необходимость переехать в другую страну, а текущие реалии российского рынка таковы, что не все компании, работающие с огромным массивом данных, могут позволить переводить ключевых сотрудников на удалёнку.

Мы долго пытались найти компромисс, но наиболее гибким сценарием для обеих сторон было моё решение компанию покинуть. Обсуждали его долго: это были отношения по любви и расставание случилось тоже по любви — мы остались друзьями, я испытываю только тёплые чувства.

Виталий Шахматов, директор по маркетингу ГК Сантехника Онлайн (ex-digital CMO Hoff): Hoff был моим лучшим местом работы: за пять лет я с нуля выстроил весь диджитал-маркетинг, собрал довольно большую агентскую и ин-хаус команду.

Всё шло классно, но я понял, что в современном мире пять лет — это определённый рубикон, по прошествии которого ты понимаешь, что подкрутка мелких винтиков по сравнению со всем, что ты уже сделал, скучна, гаснет искра.

Я полгода мучился уходить или нет. И самое страшное, что я понял по коллегам:

Все боятся уходить в неизвестность, потому что здесь-то ты классный, а там — неизвестно, как всё сложится.

Основная причина, почему я принял решение покинуть компанию — я начал становиться её безумным фанатом и оставлял на личную жизнь куда меньше времени, чем на работу. Расстались мы полюбовно, и с командой, и с компанией, ведь я будто пять лет ребенка растил.

Сейчас я уверен: это было одно из самых моих грамотных решений, потому что меня корёжило месяца два после экзита. Похоже на стокгольмский синдром: чувствуешь себя не в своей тарелке, потому что просыпаешься и не бежишь за комп, можешь спокойно пообедать, встретиться с людьми и так далее.

Яна Лютаревич, директор по маркетингу Domclick.ru (ex-CMO Divan.ru): А у меня «бывший» нормальный был: удалёнка, ни службы организации закупок, ни службы безопасности. Вообще всё супер-френдли, делай-твори, не парься. Расстались нормально, но свои обиды остались. Всё как в жизни.

Мне сделали предложение, от которого я не смогла отказаться.

Иду, никого не трогаю. Звонок: «Яна, добрый вечер, это „Домклик“, вы не хотели бы поговорить с нами?».

Я думаю: за просто разговоры денег не берут. Плюс когда идёшь на первое свидание, то никогда не думаешь, что у вас что-то серьёзное закрутится.

Что я получила в итоге: никакой удалёнки, хожу на завод на Кутузовском, серьёзная служба организации закупок. Ещё у меня кроме «нынешнего» есть его многочисленные родственники, которым нужно всё обосновывать, а не просто тратить. Я теперь офисный сотрудник, очень серьёзная довольная женщина.

Полина Мотосова, маркетинговый консультант (ex-head of digital Дикси): Я сильно выгорела и поняла, что я — не пони и не лошадь. Помню, как собеседовала сотрудников, и они говорили про work-life balance (прим.: баланс между работой и личной жизнью): после шести у нас йога, личная жизнь и т.д. А я сидела за компьютером которые сутки подряд и недоумевала: «Чё? Какой баланс, у нас тут сроки горят, четвёртый квартал, жопа!».

В четвёртом квартале для Дикси я придумала крутые вещи, и сеть сильно поднялась за счёт кучи коллабораций, проектов, про которые весь рынок говорил.

А я на Новый год легла и поняла, что больше не хочу и не могу.

С этой мыслью я вышла после новогодних праздников и начала передавать дела, потому что растить меня дальше в компании не было возможностей.

В феврале я стала свободным человеком и поняла, что быть безработной классно. Теперь я собеседую компании, но пока не нашла работодателя своей мечты, который меня будет содержать. Поэтому села на шею мужу, мне же можно. :)

Мы хорошо расстались с «бывшим», я до сих пор общаюсь со своей командой. Кстати, вчера моего сотрудника повысили — теперь в Дикси появился новый руководитель диджитал, выращенный мной. Я горжусь работой, проделанной в Дикси, поэтому всё по любви.

Роман Абдуллин, ТопМаркетинг Консалтинг и ТопМаркетинг Клуб (ex-CMO ПИК и Самолет):

Вообще, exit strategy для топ-менеджера — такой же важный момент, как и подписание контракта. А в России нет культуры обсуждения exit strategy: на каких условиях люди выходят из компании, какие документы подписывают, какие берут обязательства, какие денежки за это получают.

У меня достаточно простая модель работы: я — наёмник, делаю свою работу, мне деньги платят. У Путина есть простая схема расчёта за газ: газ — туда, деньги — сюда. У меня такой же прямолинейный принцип: деньги — Роману, Роман делает свою работу хорошо. Если что-то в этой связке нарушено, сделки нет.

Но деньги ещё и не главное, мне должно быть интересно. Люди редко хвалят бывшего работодателя, но мне повезло и с «Самолётом», и с «Пиком». Отдельно респектую коллегам из «Самолёта»: они выполнили все взятые на себя финансовые обязательства согласно договору и соглашению о расторжении сторон, а в российской действительности для этого нужно иметь не только силу воли, но и яйца.

У меня был крутой опыт по согласованию моего выходного контракта на протяжении двух-трёх месяцев: мы двигали запятые, обсуждали до какого месяца у меня у ребенка будет ДМС и т.д.

Потому что я был одним из восьми сотрудников с программой длительной мотивации (работаешь три года, и два года у тебя идет вестинг денег, получение акций компании), но все свои KPI вместо трёх лет я выполнил за два и получилось, что единственная моя оставшаяся задача была доработать до 31 декабря 2022 года.

Ну, во-первых, работа любого менеджера состоит из нескольких этапов: вызов, сам контракт и exit strategy, а потом — либо перерывчик, либо поиск работы.

И для людей определённого уровня важнее даже не то, как ты заходишь в компанию, а как ты из предыдущей компании выходишь.

Поэтому удивительно было много интересного услышать о себе в телеграм-пабликах Sostav и AdIndex — они искажают историю выхода, не запрашивая комментариев, путая должности, фактуры и пр.

Ну и для меня было важно выторговать для себя возможность попрощаться с командой, поблагодарить ребят за ту работу и путь, который мы вместе прошли за 4 года, потому что в нашей жизни часто так бывает, что люди, на самом деле создавшие новый Самолёт и те, кто выступают на конференциях с шильдиком Самолёта — это разные люди.

Екатерина Алексеева (ex-digital director t2): Поддержу тейк Ромы по поводу важности exit strategy.

На конференциях спикеры говорят, что кадры — наше всё, а потом наступает момент расставания с человеком, и вся хвалёная человекоцентричность резко испаряется. И возникает вопрос: зачем вы тогда вещаете во всеуслышание, что любите своих сотрудников и сделаете для них всё?

Поэтому моё пожелание: хотелось бы, чтобы работодатели больше внимания уделяли процессу расставания с сотрудниками, особенно ключевыми, которые херачат и тащат ваш бизнес по нужному направлению.

Потому что, как уже верно коллеги отметили, адекватных людей на рынке в принципе мало. А если из этих людей выбрать тех, кто эффективно перформит — таких единицы, и за них надо держаться насмерть.

Потому что зачастую HR или любые другие лица в компании думают: сейчас мы наймём другого человека, дыру закроем, свой KPI выполним, и всё будет хорошо. Но они мыслят масштабами не бизнеса, а конкретно своей задачи: закрыть гэп и нанять туда другого человека.

На деле они лишаются лояльного сотрудника, готового херачить 24\7, как на своё дело.

Виталий Шахматов, директор по маркетингу ГК Сантехника Онлайн (ex-digital CMO Hoff): Добавлю на тему «почему у нас нет культуры экзитов».

Первое: потому что, когда происходит C-Level экзит (прим.: С-level executives — «первые лица компании», топ-менеджеры: члены совета директоров и те, кто подчиняется им напрямую) в большой компании, обычно торгующей ценными бумагами, это многое значит для держателей акций и рынка бумаг.

Соответственно, если Васю Пупкина вытащат из бизнеса и выкинут на помойку беспристрастно, это может сильно повлиять на капитализацию компании. И мы это все видим, например, по ситуации с Боингом — это самый яркий пример. А у нас какая ситуация? Нет её.

Второе: в большинстве компаний есть ещё философия «работников пруд пруди, один не подойдёт — наймём другого».

Поэтому когда ты работаешь и уже считаешь компанию чем-то личным, становится обидно, когда тебе на прощание предлагают понюхать что-то неприятное. Ты же ждёшь конфетку.

Бизнес, как человек, устроен так, что начинает со временем наглеть. Я сам не люблю сотрудников, которые в шесть вскакивают и уходят. Но в то же время я их начал лучше понимать, потому что если ты остаёшься сверхурочно, то начальники считают, что как будто так и надо: сидит придурок до одиннадцати, работает и отлично.

Вот Рома очень правильно отметил тему экзитов, где ты выстраиваешь отношения «государство внутри государства», у тебя есть определённые бумаги и обязательства, ты их соблюдаешь, и тогда будет меньше расстройств и обид, всем будет классно.

Александр Кубанеишвили, основатель Digital Club, евангелист рекламной платформы МТС ADS: То, что описывает Роман, классно, но в реальности встречается крайне редко. И у нас, и в Штатах это порой принимает гипертрофированные формы.

Вот мой самый любимый случай экзита американского топ-менеджера, которому я очень завидую: несколько лет назад Yahoo наняли вице-президентом по продажам одного чувака из Google, он поработал полтора года, его уволили, т.к. он не справился с задачами, и выплатили ему 150 миллионов долларов.

Роман Абдуллин, ТопМаркетинг Консалтинг и ТопМаркетинг Клуб, (ex-CMO ПИК и Самолёт): Договор есть договор. Я вывел для себя одну истину: не все стороны любят договариваться, поэтому все условия должны быть прописаны на бумаге.

Если сторона не любит прописывать условия в договоре, где-то вас точно обманут.

Александр Багринцев, (ex-head Digital CMO Sunlight): Вы такие все добренькие, а меня полтора месяца выдавливали из компании. И у них получилось. Поэтому начну с предыстории: я объективно не вывез. При мне за три года в компании поменялось в роли маркдира шесть человек. Возникает здравый вопрос: как так получается?

А вот как: приходя, маркдиры тащили свои команды и агентства. Моя озвученная функция была этому процессу противостоять. Но приходили марк-директора со светлой мыслью «вы тут ничего не умеете». Странно заявлять такое компании, которая объективно в своей вертикали номер один, и на сегодняшний день по финансовым результатам почти сто миллиардов сделала. Но приходит солнышко ясное и рассказывает, какие вы все идиоты.

Компания контринтуитивна, потому что работает не по правилам из учебников, внутри объективно не все вывозят определяющий принцип «скорость важнее точности», а это — эксперименты, гипотезы и ошибки.

С точки зрения взаимодействия с людьми из разных сфер, это даёт огромный опыт и насмотренность: такой мини-курс MBA с шестью разными картинками мира. С одной стороны, минус — постоянное противостояние, с другой стороны — большой плюс, потому что видишь разные типы менеджмента, мыслительные процессы, интерпретации результатов, рынка и т.д. Но за то, как расходились — ставлю огромный искренний дизлайк.

Ирина Краснокутская, (ex-Vivienne Sabo): Привет, я экс-диджитал-директор Vivienne Sabo и ещё пяти брендов компании Градиент.

Причина ухода безумно похожа на ту, что в браке часто становится причиной развода: сначала тебе в человеке нравится всё, а спустя пять лет тебя начинает раздражать, как он ест.

То есть, ты успешно работаешь, у тебя есть признание вне и внутри компании, ты делаешь классные вещи, всё офигенно. А на пятый-шестой год то, на что ты с самого начала закрывала глаза, становится тем, с чем ты смириться не можешь.

Мы расстались хорошо: с акционерами в основном всегда хорошо расстаёшься, если ты нормально работал, потому что они ценят тебя за результат.

Но самым ценным в моём уходе стало другое: моя команда с несколькими подрядчиками объединились и сделали мне farewell party (прим.: прощальная вечеринка).

В тот момент моё сердце разорвалось на много маленьких кусочков, и я его ещё долго собирала. Потому что этот жест однозначно показывал мне, что я всё-таки не говно-руководитель и не говно-клиент, что было безумно приятно.

И есть у меня один тейк: я миллион лет назад тоже работала в агентстве, и знаете, в чем принципиальная разница? В агентствах почему-то думают, что клиентам и брендам классно, они — боги с бюджетами, которые указывают как делать, а как — нет. А агентствам сложнее.

С одной стороны, в этом есть доля правды, а с другой стороны, степень ответственности и внутренней конкуренции, степень нервного накала не сравнимы. В агентстве ты поучаствовал в тендере: либо выиграл, либо проиграл, у тебя голова не болит, потому что их ещё много будет. А у людей на клиентской стороне all in (прим.: всё на кону): тут либо оставаться, либо уходить.

В общем, когда в следующий раз, уважаемые подрядчики-агентства, вы будете думать, что эта тварь со стороны клиента могла бы вести себя попроще, эта тварь ведёт себя так, потому что у неё нет выбора.

Вы после экзита выбрали некий путь: снова пойти в найм, отдыхать, кто-то подкаст запустил. Почему вы выбрали то, что выбрали, и как в перспективе нескольких лет вы видите развитие своей карьеры?

Екатерина Алексеева (ex-digital director t2): Я за полтора месяца только вкусила путь ничего не делания. И у меня ещё стокгольмский синдром не прошёл: я пока не понимаю, что не нужно просыпаться в определённое время и постоянно с кем-то созваниваться, перманентно испытывать стресс, быть в движении.

В вечной гонке многие важные моменты для себя забываешь и деприоритизируешь, не можешь банально восстановиться — нет времени.

Когда отсекаешь из жизни всё и оказываешься в точке, где у тебя вообще ничего кроме работы не остаётся, в голове включается тревожный звоночек. Поэтому из планов на ближайшее время — дать себе возможность увидеть и прочувствовать всё то, на что не хватало времени раньше: больше времени посвящать хобби и спорту.

Замечательная возможность просто уйти в никуда и какое-то время не работать есть не у всех. Так что я эту возможность использую по максимуму: планирую заниматься рехабом своей нервной системы.

Яна Лютаревич, директор по маркетингу Domclick.ru (ex-CMO Divan.ru): У меня несколько «бывших» было, а в телекоме были длительные отношения. По ощущениям Divan.ru — это что-то демократическое и дружелюбное, а Домклик — уже серьёзно. Конечно, в каждой сфере своя БДСМ-вечеринка, тут вопрос лишь в том, насколько вы быстро умеете менять стиль мышления.

В маркетинге нет ничего стабильного, тут вам не бухгалтерия: сначала в телекоме у тебя RPO, RGU, потом E-COM, и ты реально первые два месяца ничего не понимаешь, потому что у тебя в телекоме одни услуги, здесь — другие.

Так что у меня на ближайшее время планы — принять вызов. А он в том, чтобы научиться новому, самое главное — не бояться рубиться до последнего, забыть про work-life balance, нацелиться на результат и... не сдохнуть где-нибудь под забором.

В плане экзита я — лох. У меня нет в договоре условия про дом на Рублёвке в случае увольнения. Короче, я уйду с двумя окладами максимум.

Полина Мотосова, маркетинговый консультант (ex-head of digital Дикси): А я кайфую. Сегодня мне сказали, что я прекрасно выгляжу, так что безработность людям к лицу. :)

На самом деле я вспомнила о том, что до диджитала я много лет обучала людей продажам, приходила с лекциями в компании, рассказывала о том, чего вообще хотят клиенты, и что мы на самом деле не понимаем многое, что нам продают.

Поэтому сейчас решила обучать агентства и площадки объяснять клиенту, что вы им хотите продать, потому что продавать ради факта продажи неинтересно.

Вначале было много предложений, но я выбрала только нескольких, потому что поняла, что я ничего не стою если у меня нет энергии, и не хочется драйва. Поэтому какой смысл выходить в классную компанию, если ты себя чувствуешь хомячком, который добежал и сдох.

Сейчас я в поисках, но теперь я собеседую своего работодателя, потому что у меня есть определенные важные критерии. Потому что на пять дней в офис я не пойду: у меня спорт четыре раза в неделю, музеи, лекции, психолог, личная жизнь, друзья, собаки. Словом, огромная часть моей жизни, о существовании которой в Дикси я просто забыла.

И самое смешное: я работаю сейчас на себя, мне хватает на красную икру и на Мальдивы, а вот прежнего масштаба начало не хватать — когда ты во всех городах делаешь классную рекламу, влияешь на умы людей.

Роман Абдуллин, ТопМаркетинг Консалтинг и ТопМаркетинг Клуб (ex-CMO ПИК и Самолёт): Во-первых, я одиннадцать лет не был в отпуске больше десяти ночей, и когда я отдохнул две недели подряд, у меня прошла пятилетняя депрессия. Я достаточно много путешествовал и офигел, насколько реально мир интересный.

Во-вторых, у меня позиция немного другая, потому что мне нормально заплатили, и можно было даже долгое время вообще не работать.

Что я для себя понял за это время? В найме сложно расширять кругозор и смотреть на те сегменты, на которые ты не обращал внимания, потому что у меня сильная профдеформация, я 14 лет работаю в девелопменте.

Я про себя шучу, что я — девелопмент-куколд, человек, который 14 лет продает дома, но ни одного дома сам не построил. Поэтому одна из мечт — построить свой домик.

О чём я сейчас думаю?

Мне 34, последние 20 лет я работаю. Я всегда мечтал какое-то время просто не работать: просыпаешься утром, тебе никуда не надо идти, босс не орёт в трубку, нет почты, коллег нет. И ты понимаешь: а жизнь-то прикольная, дочка растёт.

Вопрос, кто как продался в прошлом контракте или продастся в следующем — открытый. В личных проектах не хватает масштаба, соглашусь, но карьера никогда не будет по экспоненте идти.

Я принял участие в создании бренда номер один, создал бренд номер два, теперь сложно искать работу. Приходится уже начинать двигаться, потому что денежка заканчивается. Отсюда совет: копите подушку, хорошо договариваетесь, растите. На хороших людей всегда есть спрос.

Александр Багринцев (ex-head Digital CMO Sunlight): Кажется, я переживаю кризис среднего возраста: у меня была дилемма «покупать тачку без верха или снимать видосики», в итоге снимаю видосики.

Короче, я поставил цель снять 50 видео с точки зрения производственных циклов. Реально пощупать обратную связь, потому что со стороны всегда кажется, что это легче. На сегодняшний день за полтора месяца я снял 30 видео. Появились рвотные позывы, я просто страдаю, но осталось всего 2 недели, чтобы доснять оставшиеся 20, потому что потом я ухожу в офис.

Ирина Краснокутская, (ex-Vivienne Sabo): Я когда уходила, рассчитывала, что за три месяца приду в себя, сделаю всё, до чего руки не доходили. Оказалось, что за три месяца невозможно прийти в себя, когда ты выгорел дотла.

Через полтора у меня только глаз перестал дергаться, когда загорался экран телефона. Знакомый эйчар мне сказал: «Дорогая, после выгорания люди полтора года приходят в себя».

Сейчас я не работаю почти год, и только недавно почувствовала, что батарейка зарядилась, у меня есть энергия, и я готова бежать. За это время я думала очень о многом, но толком ничего не придумала.

Зато поняла, что я — реально командный игрок, и в определённой позиции могу быть эффективна. Поэтому в каком-то обозримом будущем, прособеседовав будущего работодателя и поняв, что это будет не на разрыв аорты с психологической точки зрения, я выйду в найм.

Если вам интересны материалы про взаимодействие заказчика и подрядчика — подписывайтесь на телеграм-канал «Рейтинга Рунета», мы много об этом пишем и снимаем видео.